-Мне очень жаль, - молодой сержант смущённо посмотрел на свой винтажный секундомер, словно отобранный у физрука из 80-х годов 20-го века.
-Но послушайте, в прошлом году мне зачли стометровку за 16 секунд! - запыхавшийся бегун был красным то ли от нагрузок, то ли от возмущения.
-Так то за 16, - сержант пожал плечами, - а сегодня у вас 18 с половиной...
-Но это же просто травма колена при десантировании с вертолета. Это пройдёт!
-Я смотрел выводы медкомиссии... Там сказано... – тут он еще больше смутился, - там сказано, что травма пройдет разве что вместе с ногой. Понимаете? И потом – подтягивания и бросок гранаты у вас ведь тоже на оценку «неудовлетворительно».
-Я вам объяснял уже, что это осколок в плече и искусственная лучевая кость! А так бы я...
-Увы, товарищ полковник, нормативы есть нормативы.
-Сержант, здесь пару лет назад работала одна девушка на проверках. Может быть...
-Её перевели в другое подразделение. Но полагаю, что и она вам вряд ли смогла бы помочь в данной ситуации, - сержант покачал головой и мысленно добавил: «Да и неинтересен ты ей уже».
-Может, мы всё же как-то смогли бы договориться?
-Э... Вынужден предостеречь вас от опрометчивых поступков. У нас теперь всюду ведется видео- и звукозапись. Во избежание.
-Камера здесь? – полковник вопросительно показал на нагрудный карман сержанта.
-М... Да.
Полковник внезапно с силой притянул сержанта к себе и прохрипел, испепеляя взглядом его карман:
-Слышите, вы?! Идите вы...
***
-Что, так прямо и сказал? Гх... Гх...– собеседник полковника поперхнулся пивом.
-Да, говорит, мы же вас не увольняем! Вон сколько есть штабной работы. Документы, циркуляры, формуляры...
-А меня тоже – того сегодня... И тоже не прошёл по здоровью.
-Не знаю, как ты, а я в штаб – ни ногой. Лучше совсем уйду!
К вечеру компания отверженных расширилась и едва помещалась за довольно большим столом. Когда всё было выпито и сказано, полковник понял, что пора домой. Точнее, он понял, что говорить мог бы еще долго, но его никто уже не слушал – каждый был погружен в свои печальные мысли, которые не облегчал ни алкоголь, ни соседство товарищей по несчастью.
В полумраке у выхода из трактира к полковнику торопливо подошел щупловатый незнакомец, похожий на безумного профессора из комиксов.
-Знаете, я немного слышал сейчас про ваши... проблемы...
-Ну и что же? – нелюбезно ответил полковник, пытаясь отодвинуть разговорчивого посетителя и уйти.
-У меня есть кое-что, что могло бы вам помочь.
-Неужели? – он сердито уставился на незнакомца. – Усиливающие экзоскелеты? Виртуальные скафандры? Да у меня в них... пульс зашкаливает всё равно. И глаза болят. И мигрень начинается.
Полковник схватил мужчину за лацканы больно и так крепко, что едва не приподнял над землёй.
-Всё пустое! Просто я уже старый, понимаешь?
-И всё же возьмите вот это... – Мужчина с трудом вытащил из кармана визитку. Полковник отпустил несчастного и посмотрел на протянутый бумажный прямоугольник.
Надпись гласила:
Корпорация «Новая реальность»
Сны как ынс.
-Вы... больной? – полковник угрожающе прищурился.
-Я здоровый. И вы будете здоровым. Как проспитесь – позвоните вот по этому номеру.
***
Человек в белом халате хлопотал вокруг многочисленных приборов.
-Благодарю вас, что согласились прийти! Да ещё и коллег привели, я смотрю. Спасибо большое.
-Ну, - замялся полковник, - не очень-то мы вам и доверяем. Просто...
-Просто вы особо не находите, чем ещё могли бы заняться, да? – примирительным тоном сказал ученый. – Знаете, я сам себе пока не особо доверяю. Наши системы не очень ещё проверены. Но первые позитивные результаты уже есть. Итак, кто первый готов?
Полковник почувствовал приятное тепло от инъекции и уснул буквально пару секунд спустя. Ему приснились какие-то строения посреди глухого леса, между которыми он бесцельно бродил. Его постепенно охватила скука, но он всё двигался, разглядывая эти сооружения, предназначение которых оставалось неясным. Он поймал себя на том, что чувствовал уже не скуку, а совсем непривычную для военного человека грусть. Да, ему стало очень грустно, но он не понимал, от чего именно. Будто кто-то выдавил из этого мира весь сок, весь цвет и остатки смысла. Полковник присел на плоский кусок серого бетона. Он чувствовал, как всё его нутро наполняется какой-то совершенно неизбывной, нечеловеческой тоской. Даже небо, хотя и не было пасмурным, давило на него. Словно это было и не небо вовсе, а огромная толща воды. Полковнику стало так плохо, как не бывало даже в самых жутких переделках. Но если бы его спросили, где у него болит – он не нашел бы, что ответить. Понял только, что если ничего не придумает в ближайшую минуту, его сердце просто остановится.